Дорогой мой дневник!

Прости, что опять забросила тебя на месяц. Нагрянул июль — и совершенно утопил меня в рефератах. Совсем не успеваю посмотреть Берлин!
Вот уже около двух недель назад я прикатила из Варшавы, и моё недолгое существование там с Машей Б. стало настоящим глотком свежего воздуха. Не могу сказать, что Варшава мне понравилась, но всё в ней было как по-студенчески беззаботно, плюс на время возникла иллюзия, что с М. всё налаживается.

По-немецки я говорю так же плохо. Путаю рода, управления, порядок слов, запросто могу не отделить приставку там, где нужно, и тому подобное. Вечно забываю лексику. Каждый раз, когда на фоне своей путаной речи я выдаю что-нибудь вроде «ich hab den Fade verloren» или «der Aufgang der elektronischen Musik», Томас приходит в совершеннейший восторг и умиление, и почти готов меня расцеловать. Пытаюсь на семинаре показать, что я всё знаю, а начинаю говорить в духе «захен-махен», и после остаток для умираю от стыда.
Любви к русским хозяевам питать я так и не начала, а скорее наоборот, если говорить о мужской части населения.
Я писала еще много писем M., очень много, как и ожидалось. Странное дело, смотрели с Томасом «Dans la ville blanche» в историческом музее, и этот фильм, чуть ли ни как «Письмовник» глубоко и надолго завладел моим сознанием. Я хочу быть как Роза. Чтобы быть ценной и гордой, чтобы меня искали и любили. Но после кино я начала ощущать только бОльшую свою ничтожность...

В последнее время пью что-нибудь лёгкое — пиво, вино, или сидр — почти каждый вечер. Но вчера, опять, как в мае, растянувшись на кровати утром, я хотела единственного: чтобы кто-нибудь сильной рукой сверху пронзил мою грудь тяжёлым копьём, поломал торчащие рёбра, и — перестать дышать как можно быстрее. Я снова задыхалась от чувства вины и ненависти к себе. А пальцы с вечера помнили мягкие волосы Д..