***
В полдень я стою у плиты на залитой солнцем кухне и готовлю "сопли" – так Илюха называет овсяную кашу. Он сидит в халате нога на ногу напротив меня с кружкой кофе на коленке. А я снова замечаю на солнце, какие голубые у него глаза, что он самый голубоглазый человек на свете, или хотя бы из всех мне известных. Ловлю себя на этой мысли, но не произношу вслух. Зачем рептилии знать, что у неё самые голубые на свете глаза?! И мы опять смеёмся. Много, много и бесконечно. Я ругаюсь, что чернослив, который он достал из чёрти каких закромов его музееобразной квартиры, добавленный в мою кашу с его подачи, мало того, что с косточками, так ещё тягучий, как гудрон, и нихрена не разжёвывается. Плююсь им, а он опять смеётся. Мне не хочется уходить отсюда, хотя очень нужно. За окном самый жаркий день мая.